ПИНСКИЙ ЛЕЩИНСКИЙ В ЧЕСТЬ РОЖДЕСТВА И УСПЕНИЯ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ МУЖСКОЙ МОНАСТЫРЬ

Пинский Лещинский монастырь. Рис. Н. Орды. 1875 г.

Пинский Лещинский монастырь. Рис. Н. Орды. 1875 г.

Согласно позднему и недостоверному преданию, упоминаемому в церковно-исторической и краеведческой литературе, П. Л. м. якобы учредил Киевский равноап. вел. кн. Владимир (Василий) Святославич (Слюнькова. 2002. С. 27). В кон. XIX в. свящ. А. И. Миловидов установил, что эта информация восходит к тексту письма 1779 г. пинского униат. еп. Гедеона Горбацкого кн. К. С. Радзивиллу. Изучая материалы Несвижского архива, исследователь пришел к выводу о том, что нет «никаких данных, подтверждающих это письмо пинского епископа». По мнению Миловидова, П. Л. м. несомненно существовал «в начале XII в., когда о нем упоминают летописи» (Миловидов. 1894. С. 360. Примеч. 1). П. Л. м. не мог быть основан в кон. X - нач. XI в. не только потому, что об этом нет упоминаний в достоверных источниках, но и в связи с тем, что в то время еще не существовал г. Пинск (основан в посл. трети XI в.).

Уже в кон. XIX в. в историографии утверждалось, что П. Л. м. упоминался в летописи (под 1097). Вслед за польской историографией кон. XVIII-XIX в. считалось, что в сер. XIII в. в обитель из Лавришевского мужского монастыря бежал инок Роман (вел. кн. Войшелк), сын литов. кор. Миндовга (см.: Там же. С. 363). Об этом факте якобы свидетельствует наличие близ П. Л. м. большого кургана (т. н. Могила Миндовга) (Слюнькова. 2010. С. 592. № 249). Однако достоверность данной версии событий невелика, т. к. она основана на интерпретации поздних источников (сер. XVI-XVII в.). П. Л. м. в летописи 1263 г. прямо не назван («Воишелк, оубоявъся того же и бежа до Пиньска, и тоу живяшетъ» - ПСРЛ. Т. 2. Стб. 860-861), а захоронение знатного воина (князя) в кургане (сохранившееся до 1955 у устья р. Пины) относится к кон. X - нач. XI в. (Кухаренко Ю. В. Пинские курганы // Славяне и Русь. М., 1968. С. 87-90). Проверяя источники информации о П. Л. м. в связи с событиями сер. XIII в., белорус. архивист Д. И. Довгялло отмечал, что «всякому исследователю древнейшего периода истории Лещинского монастыря предстоит пройти очень трудный путь» (Довгялло. 1909. С. 100). Так, возможное упоминание в XII-XIII вв. в Турово-Пинском Полесье архимандрита могло быть связано не с П. Л. м., а, напр., с настоятелем туровского Борисоглебского мон-ря, пострижеником к-рого был свт. Кирилл II, еп. Туровский.

В историографии нередко утверждается, что в XIV-XVI вв. П. Л. м. был центром Турово-Пинской епархии и местом пребывания местных епископов (Слюнькова. 2002. С. 28; Она же. 2010. С. 592. № 249). Однако Миловидов по данным источников установил наличие этой традиции лишь с XVI в. (Миловидов. 1894. С. 378). Ссылаясь на сведения архива П. Л. м., исследователь отметил, что правивший на рубеже XIV и XV вв. пинский кн. Юрий Наримонтович, сын управлявшего пригородами на Новгородской земле, в Полоцке и Пинске вел. кн. Наримонта (в крещении Глеб) Гедиминовича († 1348), «пожертвовал» обители «остров между этим монастырем и р. Орлицею» (Там же. С. 368-369). Этот факт можно считать наиболее ранним свидетельством существования П. Л. м., в то время обитель еще не занимала видного положения среди местных обителей. Так, в грамоте ок. 1390 г. пинского кн. Василия Наримонтовича фигурировал игумен пинского Троицкого монастыря, а не П. Л. м. (Груша А. I. Невядомы арыгiнал граматы кн. Васiля Нарымонтавiча кан. XIV ст. // Беларускi ист. часоnic. Мн., 2009. № 11. С. 31-42; Он же. Мяноўная грамата кн. Васiля Нарымонтовiча i фармiраванне пiсьмовай культуры ў прававой сферы Вялiкага княства Лiтоўскага ў апошняй трэцi XIV - першай трэцi XV ст. Мн., 2010).

Значение П. Л. м. выросло лишь в правление московcких князей-эмигрантов Ивана Васильевича Ярославича († 1508) и его сына, Федора Ивановича († 1520), потомков Боровско-Серпуховского кн. блгв. Владимира Андреевича Храброго. Наряду с князьями Велецкими и пинскими боярами они оказывали покровительство обители. В Евангелии-тетр нач. XVI в., принадлежавшем П. Л. м., сохранились 2 ранние жалованные записи в пользу обители. В 1506 г. кн. Андрей (Богдан) Васильевич Велецкий пожаловал в своей «отчине» 2 дворища во Всемерове; в 1513 г. пинский, городецкий, клецкий и рогачевский кн. Федор Иванович Ярославич и кнг. Елена Семеновна Олелькович-Слуцкая пожертвовали оз. Соминое в Пинском княжестве (БАН. Воскр. 1. 11.8.1. Л. 234 об., 303 об.; Описание рукописного отделения б-ки Имп. АН / Сост.: В. И. Срезневский, Ф. И. Покровский. СПб., 1910. Т. 1. С. 10-11).

Во время ревизии в 1554 г. настоятель П. Л. м. предъявил властям 4 привилея (сохр. тексты 3), полученные от кн. Федора Ивановича и его жены, кнг. Елены Семеновны. 25 марта 1518 г. княгиня пожаловала на помин своей души и душ своих родителей «дворищо в селе нашом у Волбичох, на имя Филипа Гордовича, а братанича его Ивана, з их землями пашными и со всими их входы». В пользу мон-ря с этих крестьян должно было идти 3 ведра меда, 40 грошей, «две лагвицы, а побору двадцать грошей», баран, лисица, стог сена, 5 уток и 15 яиц. Они должны были также с сохи «давати по колоде овса, а колода по девяти полумеров», службу нести «по тому, как и на нас службу служивали». При этом крестьяне освобождались от любых видов гос. работ. За этот вклад монахи должны были «на каждый день души наши поминати, и рано и вечери, на завтрини и на литоргии и на вечерни». Это важное указание свидетельствует о том, что в кон. XV - 1-й четв. XVI в. в мон-ре велся синодик, фиксировавший имена вкладчиков.

25 марта 1520 г. княжеская чета пожаловала П. Л. м. 5 озер: Мотоль и Жиден (ныне Жидинье) у с. Мотоль, Мылне (Мульное) и Скупое «в Тишковичех» (ныне Тышковичи), а также Гоща на Порицкой земле, в этих водоемах игумен и братия получили право ловить рыбу неводом. В том же году кн. Федор Иванович пожаловал мон-рю полдворища Горловщина в с. Сухом «со всим с тым, што из старины к тому полдворисчу прислухало, на себе ничого не оставляючи», а также залуку «под ставом нашим Лещинским», начиная «от Гребли до угла клетки задней» мельницы (млына), которая стояла «серед» на р. Пине: «А от тое Клетки млиновое, у Глатяней, поперек реки, у вербу, к монастырскому берегу», в к-рой «вербе рубежи поклали и скабу железную под клейном нашим прибили». Благодаря таким пожалованиям игумен и братия получили право «по тот угол той клетки млиновое и по тую вербу, под ставом нашим, в той залуце, на реце котцы ставити». Рыба, выловленная на этом участке реки, должна была идти в пользу обители, а не казны Пинска (Ревизия. 1867. С. 129-132).

Наследником умерших бездетными пинских князей стал польск. кор. и Литовский вел. кн. Сигизмунд I Старый. Он сохранил за собой право «подаванья» в пользу местных духовных корпораций. Владения князей Ярославичей были переданы «в держание» его жене - кор. Боне Сфорца. Между 1520 и 1533 гг., в период ее правления, П. Л. м. получил статус архимандритии (Ревизия. 1867. С. 129-132, 231). В 1540 г. монастырь был разорен во время нападения на Пинск крымских татар. Погибла основная часть архива и б-ки обители, в т. ч. Пинская летопись, составленная иноком Митрофаном (Миловидов. 1894. С. 362-363; Слюнькова. 2002. С. 28). Однако монастырь быстро отстроили.

В 1580 г. в П. Л. м. была построена крестово-центрическая 5-главая Успенская ц. («в столп») из «вертикально поставленного бруса» (Слюнькова. 2002. С. 28; Она же. 2010. С. 592. № 249). Согласно данным инвентарей 1588 и 1595 гг., постройки обители были деревянными. В обители также находились теплая Свято-Духовская ц., составлявшая единый комплекс с трапезной палатой, кельи, 3-камерная изба, гридница со светлицей, гумно, конюшня, баня и ограда, многоярусная колокольня с проезжими воротами. Расположение этих построек повторяло ансамбль Киево-Печерского мон-ря (Она же. 2010. С. 592. № 249).

В 1595 г. настоятелем П. Л. м. стал правосл. иером. Елисей (Плетенецкий). В 1596 г. он принял активное участие в Брестском Соборе, созванном по приглашению кн. Константина Константиновича Острожского против униат. собора. За эти действия сторонники унии во главе с еп. Ипатием Потеем отстранили его от настоятельства в П. Л. м. Однако архим. Елисею при поддержке князя Острожского и пинской шляхты удалось вернуть мон-рь и остаться настоятелем обители до 1599 г. В сент. 1599 г. архим. Елисей был переведен настоятелем в Киево-Печерский мон-рь: он сменил умершего архим. Никифора (Тура), предки которого происходили из пинских бояр. Эти факты подчеркивают тесную связь П. Л. м. с киевскими духовными корпорациями.

В 1596, 1605-1623, 1639, 1669-1838 гг. П. Л. м. был захвачен униатами. В 1603 г. владения обители по праву патроната были переданы униату Дионисию (Збируйскому), затем И. Потею и др. В 1633 г. управление П. Л. м. перешло к игум. Василисе Сапежанке, настоятельнице виленского женского базилианского мон-ря. Успенскую ц. перестроили в костел. В 1648 г. в Пинске произошло антипольск. восстание, во время подавления к-рого обитель пострадала.

В 1654-1656 гг. П. Л. м. неоднократно подвергался разорениям. Во время нападения крымских татар мон-рь «не только был разграблен, но и сожжен почти дотла» (Миловидов. 1894. С. 363). После окончания русско-польск. войны 1654-1667 гг. обитель была подчинена униатам и в 1668 г. перешла к монахам базилианского ордена. В этот период в П. Л. м. прославился местночтимый образ Божией Матери, а «на горнем месте резной из дерева образ Спасителя» (Слюнькова. 2010. С. 592, № 250). В посл. трети XVII-XVIII в. братия мон-ря и учащиеся Пинского иезуитского коллегиума с особой враждебностью относились к монахам пинского Братского в честь Богоявления мужского монастыря и пинским братчикам.

В 1746 г. в П. Л. м. на средства базилиан вместо старого был построен и в 1749 г. освящен новый деревянный Успенский собор. Это было «базиликальное трехнефное сооружение с ярусным верхом над центральной частью с двумя башнями на главном фасаде размером до края алтаря 20,6×6,0 м (таковыми, очевидно, были размеры центрального нефа, без поперечных ветвей сооружения)». Собор был построен в виде «продолговатого креста овальной формы, с одним открытым и тремя глухими куполами» (Она же. 2002. С. 509-510; Она же. 2010. С. 592. № 250). Облик храма 1746 г. сохранился на рисунке 1875 г. художника Н. Орды, потомка пинской шляхты. В 1778 г. в П. Л. м. впервые в истории белорус. земель Речи Посполитой «был построен орган и монстрация, и с этого времени, как отмечали историки, униаты начали изменять в церквах греческую внешность на римскую» (Она же. 2002. С. 510).

В 1793 г., после присоединения белорус. земель к России, настоятель П. Л. м. сохранил свои права на монастырское имущество. В 1-й пол. XIX в. мон-рь был подчинен «провинциалу» Жировицкого (Жировичского) в честь Успения Пресвятой Богородицы монастыря, власти которого осуществляли здесь ревизии (Там же. С. 427). В 1839 г., после Полоцкого объединительного Собора, василианский П. Л. м. был упразднен, в 1840 г. Успенский собор стал приходской церковью. К кон. XIX в. среди ее святынь почиталась резная икона Спасителя. К 1905 г. храм сгорел от удара молнии. Др. здания П. Л. м. не сохранились. В 1997 г. на месте обители был установлен памятный знак, с 2011 г. строится ц. Рождества Пресв. Богородицы с нижним приделом равноап. кн. Владимира.